Честь и достоинство в становлении и самоутверждении личности

Феноменология Гуссерля

Для Гуссерля феноменология является наукой, которая изучает мир сознания, феноменов или предметов, которые даны сознанию в разных познавательных актах. Свое исследование он начинает с анализа процесса познания и требует подходить критически к использованию непроверенных понятий и представлений, лежащих в основе картины мира.

В первую очередь подвергается критике понятие «объективной реальности», Гуссерль требует от него отказаться и «заключить его в скобки». Он считает, что установка сознания человека разделяет мир на субъективный и объективный, лежащий вне сознания – это мир вещей, отношений и свойств.

Поскольку философ является человеком, то вынужден принимать эту установку, чтобы вести нормальную жизнь

А как философ он должен понимать, что подобная установка не является важной характеристикой познания самого по себе и от неё надо избавиться, применяя метод эпохэ, т.е. «заключить в скобки»

Феноменологическое эпохэ воздерживается от суждений о реальном мире и отказывается считать состояния сознания «ущербной субъективностью». Пространственно-временной мир, благодаря эпохэ, предстает феномены сознания, как «осмысленные объекты», которые он оценивает, воспринимает, судит и др. Это означает, что для Гуссерля границы мира совпадают с границами смысла (сознания).

Эпохэ в поздних работах автора играет роль подготовительного этапа феноменологической редукции – результатом этого является смена наивной познавательной установки на феноменологическую, т.е. происходит переключение внимания с предметов внешнего мира на жизнь своего сознания. Следствием является доступ к чистым феноменам сознания.

Феноменология занимается исследованием интенционального строения мира, предметом изучения становятся смысл бытия, а не объективные законы действительности.

Замечание 3

Гуссерль под интенциональностью понимает «направленность» и считает, что сознание человека интенционально, потому что всегда направлено на объект.

Человек всегда о чем-то думает, что-то оценивает и представляет, поэтому в интенциональности выделяют два момента – объект направленности и сама направленность.

Выдержка из текста

Научная новизна исследования определяется тем, что в работе проблема молодежного экстремизма и ксенофобии рассматривается в тесной связи ууровнем сформированности веры в справедливый мир в подростковом возрасте. Все эти феномены рассмотрены как самостоятельное явление среди подрастающего поколения – не связанное с политическим или религиозным экстремизмом. Новизна работы заключается в том, что экспериментальное исследование показывает ряд особенностей в представлении подростков о справедливости мира к себе лично и к обществу в целом.

В настоящее время Германия является высокоразвитым государством, играющим важную роль в интеграционных процессах Европы. Она стояла у истоков создания Европейского Союза, ее роль в политике и экономике всего региона является ведущей.

Предмет исследования — влияние занятий в водной среде на физиологическое состояние детей до года. Выявить влияние занятий в водной среде на здоровье и развитие детей до 1 –го года.

Региональная международная интеграция в современном мире на примере ЕврАзЭС и ШОС

Теоретико-методологическая основа исследования заключается в том, что результаты данного исследования могут быть использованы для дальнейшей разработки проблем, затрагивающих вопросы политического ислама, так и проблем мирового значения ислама.

Серьезные научные исследования по проблемам национально государственной идентичности представлены и российскими историками, политологами, философами и культурологами. К национально государственной идентичности обращались Т. Артемьева, Е. Барабанов, Т. Брысина, М. Губогло, Л. Гудков, Л. Дробижева, А. Дугин, А. Здравомыслов, В. Ильин, С. Кортунов, В. Кувалдин, В. Малахов, С. Матвеева, М. Микешин, Е. Паин, А. Панарин, Е. Рудницкая, В. Тишков, В. Толстых, Д. Тренин, В. Федотова, Н. Федотова, В. Ядов и др.

Франкофонное движение сильно влияет на развитие стран арабского мира, в частности, на их политические, социальные отношения, благотворно воздействует на образовательную среду. Можно сказать, что «Франкофония» провозглашает политику языкового плюрализма, призывая арабские государства рассматривать французский язык как средство сплочения исторически связанных культур.

Сущность феноменологии

Определение 1

Феноменология – это учение о феноменах, под которыми философы понимали какое-либо событие, опыт или явление, основанное на принципе трансцендентального Я, включающего в себя первичный опыт сознания.

Учение возникло благодаря идеям Декарта, Лейбница, Беркли, Канта. Основоположником самостоятельного феноменологического учения является Э. Гуссерль.

Феноменология и философия буддизма имеют некоторые общие черты, хотя никто точно не знает, был ли Гуссерль с ней знаком. Развитие феноменологии шло на базе философии Гуссерля как сложного многопланового течения современной философии.

Основой феноменологии являются две фундаментальные идеи:

каждый человек обладает сознанием;
сознание является орудием познания, поэтому человек познает не сами объекты действительности, а их проявления в сознании, т.е. феномены.

Данную идею впервые сформулировал Кант, следуя которому то, что человек познает, всегда есть «вещь-для-нас», а не «вещь-в-себе». Гуссерль отрицал кантовскую «вещь-в-себе» и считал, что если сознание работает с этой вещью, то она будет уже «вещью-для-нас», т.е. феноменом сознания.

Замечание 1

Общий вывод, который отсюда следует, заключается в том, что любой познаваемый объект есть всего лишь феномен сознания.

В естественных науках и в обыденной повседневной жизни человек имеет дело с «естественной установкой». Внешний мир этой установки представляется как совокупность вещей, их свойств и отношений, существующих объективно. Сознание мыслящего субъекта направлено на этот противостоящий человеку объективный мир. Феноменология же считает, что единственная реальность, с которой сознание имеет дело, есть феномены или явления сознания. Следуя этой точке зрения, различия между психическими переживаниями и вещами объективного мира стираются, получается, что они являются материалом, с которым работает сознание.

Замечание 2

Основное направление феноменологии как философского учения заключается в стремлении освободить философское сознание от натуралистических установок.

Феноменология имеет свой главный метод – это интуитивное усмотрение идеальных сущностей, где есть несколько слоев – языковые средства выражения, психические переживания, смыслы как инвариантные структуры языковых выражений. Смысл предметное бытие обретает, будучи соотнесенным с сознанием, в этом случае бытие становится феноменом, а сознание познает бытие.

Раскрыть смысл предмета, затемненного мнением, неточным словом, неправильной оценкой, является задачей феноменологии. Чтобы решить эту задачу необходимо отказаться от натуралистических установок, противопоставляющих бытие сознанию.

Суть предмета феноменологии заключается в достижении чистых истин, доопытных значений, которые реализуются в языке и психологическом переживании. Эти истины являются уделом философии, которую Гуссерль определяет как первую философию.

Определение 2

Феноменология – это наука о чистых принципах сознания и знания и универсальное учение о методе и методологии.

Михаил Аркадьев (род. 1958)

Михаил Аркадьев — в высшей степени удивительный человек. Он профессиональный музыкант. Много бывает философов с нефилософским образованием, но музыканты среди них всё же редки.

Когда-то, работая на кафедре у Федора Гиренка, я искала для студентов литературу по небанальному отношению языка и бытия человека, и мне попалась его небольшая статья «Лингвистическая катастрофа». Я прочла ее с восхищением и потом читала со студентами. Позже я выяснила, что Аркадьев написал на ту же тему большую книгу. Наверное, это самая известная его вещь.

Человек никогда не принадлежит исключительно жизни, простому «чувственному порыву». В его существование вмешивается языковое мышление, создавая зазор между осознанным бытием и идущей мимо жизнью. Человек всегда запаздывает быть, никогда не может слиться с бытием. В самой сути человека лежит разрыв между ним и бытием.

Аркадьев вводит понятие фундаментального сознания и фундаментального бессознательного. Между ними тоже всегда есть разрыв. Человек, по Аркадьеву, всегда стремится к изначальной целостности (то есть к животному состоянию), но этот путь для него закрыт: мы же не можем «развидеть» то, что раз увидено, мы не можем забыть о том, что у нас есть сознание. Алкоголь, наркотики — вот что может вернуть нас к состоянию цельности, к тому же сводятся некоторые духовные практики, и, полагаю, не только они (дионисийская музыка, думаю, пример того же). Но мы всегда возвращаемся в сознание. Тогда мы стремимся в обратную сторону, к высшему, к трансцендированию. Но и там нас никто не ждет, то есть никто не ждет нас во всей нашей цельности. К трансцендированию, думаю, относится, например, умная молитва. Но сколько бы аскеты ни упражнялись в том, чтобы перейти целиком на высший уровень, цельность человека не позволяет этого — и это остается иллюзией.

Фактически Аркадьев здесь противоречит Хайдеггеру с его воспеванием Dasein, которое открыто и разомкнуто миру, обращается с миром как с подручным, «всегда уже понимает» его. У Хайдеггера, можно сказать, Dasein обладало непосредственным бытием. Во многом его философия привлекательна именно этим. Но среди немцев в то же время были Шелер, Плеснер и в меньшей степени Гелен — они тоже писали об отсутствии непосредственности. У Плеснера даже был закон «опосредованной непосредственности». У Шелера Дух противостоял жизненному порыву в бытии людей. Похоже на этот подход учение Поршнева о контрсуггестии. Подобные же мысли я слышала и от Гиренка: язык насилует природу человека, которая близка к грезам, к внутреннему аутизму.

Шелера, Плеснера, Гелена, Поршнева, Гиренка, Аркадьева, а еще в некотором смысле Лакана я отношу к философам особого типа: к идеологам «нет», «обратного движения». Это те люди, которые пишут о разломе, о конфликте у самой сути человеческого бытия, о неизбежности самопротиворечия в природе человека. И еще о том, что эта противоречивость собственно и делает человека человеком.

Из этого следует и взгляд Аркадьева на историю культуры. Об этом он написал в статье «Введение в „фундаментальную структурно-историческую антропологию“». Историю культуры и человечества он видит как развитие человека от первого появления фундаментального разрыва и далее как череду его углублений до сегодняшнего состояния. Он видит первую волну очеловечивания в осевое время, по Ясперсу, и видит также и вторую волну, уже в наше время. Историчность человека — это его свойство находиться в определенном, свойственном его времени состоянии расщепления.

Может быть интересно

Как-то раз я спросила у него, не считает ли он музыку спасением от лингвистической катастрофы. Я полагала, что она всё-таки требует непосредственного чувства и мысли, можно сказать, чего-то «правополушарного». Он ответил: конечно нет. Никакое человеческое мышление не бывает непосредственным. Может быть, он мыслит музыку как своего рода язык?

Удивительный философский клуб собрал Аркадьев в своем фейсбуке. Там пишут философы, занимающиеся математикой, науками, онтологией.

Я жду от него всё новых и новых удивлений.

Феноменология в современном мире

Методика феноменологии сегодня применяется в социологии, литературоведении, психиатрии, эстетике, т.е. философия Гуссерля оказала большое влияние на современные науки. Исследованиями в области феноменологии занимаются несколько центров, крупнейшие из них расположены в Германии, Чехии, США, Бельгии и России.

Процесс феноменологического исследования связан с анализом источника сбора данных – это, полученные в результате исследовательского интервью, отчеты, рефлексивные самоотчеты исследователя, документы и общекультурные тексты с развернутым описанием внутренней жизни человека. К ним могут относиться автобиографические и дневниковые записи, художественные произведения, миф, философские работы и др.

Любое исследование имеет результат – результатом феноменологического исследования является описание инвариантной структуры какого-то переживания, описание связи составляющих переживание компонентов.

Описания носят название общих структурных или синтетических описаний. Исследователь в процессе феноменологического исследования движется к таким структурным описаниям.

Разработка процедур феноменологического анализа началась с 1970-х годов, разные вариации которых укладываются в общую схему этапов анализа:

чтение текста интервью, для получения общего впечатления;
структурирование текста для получения сокращенного варианта, состоящего из кусков цельного рассказа с непересекающимися событиями;
преобразование смысловых единиц – содержание объединяется в обобщенную категорию;
преобразование структурных смысловых единиц в кластеры смыслов;
преобразованные структурные элементы смысла связываются в обобщенное описание переживания.

Такой схемой пользуются для того, чтобы дать анализ текста, полученного в ходе качественного интервью с пожилыми людьми. Цель этого – исследовать переживания, которые составляют жизненный мир этой группы людей. Например, феноменологический анализ интервью с пожилым человеком.

С началом интервью начинается и сам анализ, в этот период у исследователя формируется отношение к респонденту и исследовательской ситуации. Ход интервью, поведение его участников, чувства, возникающие у интервьюера, описываются дополнительно.

Вся эта информация предоставляется к итоговому отчету в виде приложений. Само интервью записывается на магнитофон и распечатывается, а затем с помощью компьютера переводится в электронный документ. Все дословные высказывания респондента и характер его речи сохраняются без редактирования. Изменению подлежат только личные данные, географические названия, даты, имена.

Виктор Молчанов (род. 1948)

Виктор Игоревич Молчанов — признанный мэтр феноменологии в нашей стране. Говоря о феноменологии, невозможно не сказать о нем. Он организатор и руководитель Центра феноменологической философии на базе РГГУ, в котором собираются московские феноменологи (хотя большинство отечественных феноменологов, мне кажется, собираются всё же в Санкт-Петербурге), и этот центр проводит регулярные семинары.

Самая известная книга Молчанова — «Различение и опыт. Феноменология неагрессивного сознания». Здесь вводится основное для Молчанова понятие — понятие различения. Почему оно основное? В начале книги автор пишет о том, что главная задача современной феноменологии, идущей от Гуссерля, — не субстантивировать сознание, не полагать его какой-то сущностью. Сознание — это не сущее, это вид бытия.

Однако из феноменологии Гуссерля следует прежде всего, что сознание конституирует смысл. Смысл же возникает, когда сочетаются различие и отождествление. Предмет надо одновременно и отделить от фона, то есть отличить, и узнать его, то есть сопоставить с чем-то уже известным. У Гуссерля отличие не в начале, у него эти два акта сознания неразрывно связаны. Отличенное узнается, а чтобы узнать, надо отличить. Это две стороны одной монеты.

Критика этих идей феноменологии Гуссерля идет по линии того, что сопоставление и отождествление начинают превалировать. Таково направление критики в постмодерне. Господство отождествления ведет к уничтожению различий. Мы начинаем думать не об уникальном, а об общезначимом, всегда равном самому себе. Таким образом мы нивелируем богатство оттенков, нюансов. Постмодерн наследует средневековому номинализму с его критикой универсалий: универсальное буквально начинает убивать единичное. Универсальность, говорил номинализм, есть порождение человеческого сознания. Постмодерн продолжает: когда мы подгоняем единичное под универсальное, мы как бы стрижем всё уникальное под одну гребенку, укладываем его в прокрустово ложе. Здесь лежит начало тоталитаризма, концлагерей, серой униформы для всех.

Мне думается, пафос Молчанова в чем-то схож с пафосом постмодерна. Вот его собственные слова

Синтез здесь сравнивается с насилием над предметами, их упорядочение в рассудке, согласно его категориям, — это привнесение в мир порядка, который мы понимаем, то есть опять же насилие над миром. Молчанов пишет о «парадигме силы», о том, что, согласно Канту и следующему этой же парадигме Гуссерлю, мы силой выбиваем из мира наше познание его.

С этим же, если подумать, согласна и современная философия науки. Мало кто в ней сейчас говорит о беспредпосылочном наблюдении, о том, что познание пассивно.

Правда, кончаются времена, когда ученые думали, что таким образом они достигают объективного познания. Они достигают в лучшем случае хорошего знания собственных теорий.

Однако Молчанов обвиняет в «парадигме силы» в том числе и постмодернистскую критику отождествления. В постмодерне если во всем виноват субъект — надо провозгласить смерть субъекта, если виноват автор — провозгласить смерть автора. Сам же Молчанов принимает парадигму непротивления силы, то есть феноменологию, как он это называет, неагрессивного сознания. Это сознание, в котором преобладает опыт различения, а не отождествления. Его книга не чисто описательная, она содержит в себе ценностное измерение, повествует о том, что надо делать. Молчанов пишет, что в нашей воле задействовать «силы сопротивления», которые окажут противодействие изначальной попытке разума всё отождествить и всё понять. Мы должны сопротивляться даже силе воображения, потому что именно на ней строится дальнейшая работа представления. И его книга — о том, как происходит эта работа сознания, которую мы должны сами переопределить, поставить ей новую цель.

Описывая предыдущие парадигмы сознания, Молчанов критикует идею «встроенности» сознания в деятельность. Об опыте сознания можно рассуждать только на языке сознания, а не деятельности (и не тела, не языка и т. п.). Таким первичным опытом и является, по Молчанову, опыт различения:

Очень интересно он пишет об опыте замешательства, с которого начинается, по его мнению, философствование. Он показывает философское замешательство на примере фразы Августина о времени:

Вы встанете на колено в знак солидарности с BLM? Судья Карасёв

15:48, 17 марта 2021
Русская бригада арбитров по главе с Сергеем Карасевым не присоединилась к акции Black Lives Matter перед началом ответного матча 1/8 финала Лиги чемпионов между «Манчестер Сити» и мёнхенгладбахской «Боруссией».

П.С. После известных событий в США, связаных с протестами чернокожего населения, поддерживаемого, имхо, демократами, леваками, анархистами, и ЛГБТ — активистами, в Европе, пусть не в приказном порядке, но, стало в порядке вещей, вставать на колено в знак протеста против ущемления прав чернокожего населения белыми колонизаторами.

В некоторых ситуациях, не встающие на колено — становятся, негласно, если не изгоями, то, подвергаются критике и косым взглядам, а также, им приходится выдерживать истерики и даже, агрессию со стороны части «униженных и оскорбленных» афро-американцев, и столько же униженных, сочувстсующим им — левакам, ЛГБТ — активистам, неолибералам и прочим «эльфам».

О событиях в США я писал достаточно подробно. Некоторые материалы, но, не на тему Флойда.

от 8 июня:С какой стороны — расизм в волнениях в США? Или- его нет?

от 11 июня:Демократы и митингующие vs памятники и Трамп. Пелоси призывает убрать статуи конфедератам из Капитолия

П.С. Мой материал не о судье Карасёве и не о вечном противостянии Запад — Россия, в том числе, даже в этом, где русские, за исключением «российских эьфов их этой страны», не преклоняют колено. То есть, Карасёв далеко не первый.
Впрочем, если бы «познеров и ургантов» было больше на фед. ТВ, думаю, кол-во встающих стало бы большим даже в РФ.

Мне интересно, как повела бы себя судейская бригада из Украины и Прибалтики — в этой ситуации?

Как повели бы себя грузины, армяне и азербайджанцы.

И как бы в Грузии, к примеру, власть и оппозиция, отнеслась к судьям, которые, оказавшись в центре внимания на таком значимом матче в Лиге чемпионов, не повели себя так, как немцы и англичане, а пригнорировали их солидарность?

Насчёт Северного Кавказа — у меня вопросов нет. Думаю, здесь всем — всё понятно.

Более того, скажу чуть больше о Грузии. Мне кажется, подавляющее большинство прекрасно понимает, что им незачем ради тренда — вставать на колено, но, с другой стороны, есть догма — что не надо слишком выкаблучиваться, тем более, на глазах у Европы. Здесь можно привести пример с футболистом (вице-капитаном) сборной Грузии по футболу Гурамом Кашия и его повязкой цветов ЛГБТ в 2018 г., из-за чего в Грузии развернулась целая «война» тех, кто поддерживал футболиста, и тех, кто был категорически против. И в этом скандале, легко можно было определить, кто за кого в этом и почему.

И ещё один вопрос.
Ладно, гей-браки, и в тех, кто против — даже в Грузии многие оппозиционеры, тут же начинают тыкать и говорить, что здесь либо мракобесие, либо — это влияние российской пропаганды.

Но, а если бы в свое время, имхо, совершенно безбашенная и придавленная комлексами и агрессией организация BLM, в знак слидарности, предложила вставать не на одно, а на оба колена и в знак скорби по невинно убиенным и замученным, несколько раз опускать голову до земли, то, «эльфы» и на это бы пошли?

Ради чего? В чем ценность этой, имхо, лицемернейшей позы и обезъянничания?

Кто и почему потакает низменым инстинктам каких-то агрессивных, часто, за гранью фола, группировок, и никто не может осмелиться выступить против, потому что старина Байден — очень рассчитывает на афро-американцев и ЛГБТ — активистов? И прекрасно понимает, что белая Америка, в большинстве своем, голосует за Трампа. Мой материал от 7 июня:Почему реднеки (красношеие) — против «хихикающих» либералов, леваков и ЛГБТ- активистов?

Разумеется, все нормальные люди — давно осудили расизм, рабство, и в тех же США и Европе, различные меньшинства, имеют не меньше, если не больше прав, чем всё ещё — белое большинство.

Не кажется ли вам, что подобное поясничание ( преклонение колена) — лишь ещё больше усиливает рассовые предрассудки и неприятие?

Постянное муссирование этой темы — постоянное унижение дорогих, многим белым людям — деятелей прошлого, лишь увеличивает раскол… и презрение не только к придавленных комплексами неполноценности, людей, но и брезгливость к тем, в том числе, в Европе, кто безропотно встаёт в любую позу, которая им диктуется «цензурой» — сверху.

Или, всё не так.. и это всё искренне и от сердца. И идёт борьба за всё хорошее, против всего плохого. Эту формулу, я считаю не только дешёвым , ничего не значащим тостом, но и мантрой для людей, с умственными и психическими отклонениями.

Анна Ямпольская (род. 1970)

Анна В. Ямпольская не просто рассказывает о феноменологии, она вводит нас в ее мир. Сухую и техничную философию она излагает неравнодушно, как историю литературного героя.

Обычно, когда речь о классической феноменологии, мои коллеги прибегают к книгам Виктора Молчанова, журналу Horizon, работам А.Г. Чернякова. Но когда речь о современной постфеноменологии, вспоминают именно Ямпольскую. Она специалист по французской феноменологии и ее производным, в том числе по текстам Деррида, Мишеля Анри, Левинаса. Когда я впервые прочитала одну ее статью, посвященную некоторой частной проблеме у Деррида, я ничего не поняла, настолько непривычно для меня это было. Но второе и третье чтение раскрыло мне мысль Деррида в исполнении Ямпольской, и ее книги оказались уже не просто понятными, но увлекательными. Хотя вплоть до ее последней книги они всё же были от меня достаточно далеки.

Книга «Искусство феноменологии» вышла недавно, в 2018 году. О ней сразу заговорили, как до сих пор не говорили о книгах по феноменологии — как о событии. И это правда, ее можно читать не отрываясь.

Ямпольская начинает с того, что такое феноменологическая редукция (эпохэ) и сразу подает это как когда-то Фуко в «Герменевтике субъекта» — как не просто методологический прием, а как некое свершение, шаг ко входу в некий новый мир. Она даже цитирует Данте: Новая жизнь, Vita Nuova. Что же это за шаг и что за жизнь?

Всё, что кажется важным на первый взгляд, но потом оказывается не имеющим отношения к настоящим философским открытиям. Феноменологическая редукция у нее сравнивается с религиозным обращением, и действительно, те, кто переживал подобное понимание сути философского метода, могут сравнить его с откровением.

Хотя для нас, большинства философов, думаю, это было не одномоментное обращение, а долгая и нелегкая дорога к пониманию.

Среди тех, кто повлиял на нее, Анна Ямпольская упоминает Георгия Чернавина

Мне хотелось бы обратить внимание на одну его мысль: важность анализа того, что само собой разумеется. Для меня именно в этом кроется загадка философского вопрошания, и Анна, мне думается, имела в виду то же самое. То, что может и быть, и не быть — то, что не общезначимо, говоря словами Канта, — сразу обращает на себя внимание

О подобном же писал Ясперс, описывая «основную философскую операцию» (по сути, ту же самую феноменологическую редукцию, ведь Ясперс тоже был учеником Гуссерля). «Мы всё время падаем, как кошка на четыре лапы, в предметную постигаемость», — писал он. Это и есть естественная установка, присущая человеку склонность интересоваться в первую очередь тем, что изменяется. Но всё изменяющееся, всё фактическое — случайно, оно не является предметом философии. Предмет философии одновременно вечен, постоянен и принадлежит к тому, что само собой разумеется. Вот на это и смотрит философ, это и есть самое трудное в деле философии и особенно феноменологии

То, что может и быть, и не быть — то, что не общезначимо, говоря словами Канта, — сразу обращает на себя внимание. О подобном же писал Ясперс, описывая «основную философскую операцию» (по сути, ту же самую феноменологическую редукцию, ведь Ясперс тоже был учеником Гуссерля). «Мы всё время падаем, как кошка на четыре лапы, в предметную постигаемость», — писал он. Это и есть естественная установка, присущая человеку склонность интересоваться в первую очередь тем, что изменяется. Но всё изменяющееся, всё фактическое — случайно, оно не является предметом философии. Предмет философии одновременно вечен, постоянен и принадлежит к тому, что само собой разумеется. Вот на это и смотрит философ, это и есть самое трудное в деле философии и особенно феноменологии.

Об этом, как я это поняла, и пишет Ямпольская в самом начале книги.

Что же дальше? А дальше она переходит к сравнению феноменологии и искусства, беря из последнего русский формализм и теорию Шкловского об остранении. Именно прием остранения она сопоставляет с феноменологической редукцией. Он дает нам возможность увидеть явное в привычном.

Вспоминая Хайдеггера, мы можем здесь сказать, что пребываем в мире привычных вещей как среди «подручного», и не обязательно речь идет об инструментах, о каких-то внешних вещах. Наше собственное сознание тоже относится к тому, что нам подручно, привычно, что служит нашей заботе и нашему оперированию вещами мира

Чтобы сделать это подручное предметом анализа, чтобы обратить на него внимание — чтобы понять, что оно вообще есть, — и необходима операция остранения, или феноменологическая редукция. Ямпольская стала одной из тех, кто ввел в оборот в отечественной философии имя французского феноменолога Марка Ришира

Григорий Гутнер (1960–2018)

Григорий Гутнер был математиком по образованию, философией заинтересовался уже после вуза.

Философия математики только на первый взгляд кажется областью сухой и формальной, на самом деле в ней бурлят страсти, идут сражения, связанные с идеализмом. Типичная позиция идеалиста в математике — принимать незыблемость математических объектов, их независимое существование, объективность и абсолютность математической истины. Современная философия математики, однако, устроена иначе: она берет на вооружение такие учения, как социальный и радикальный конструктивизм, эволюционная эпистемология и всевозможный скептицизм, более или менее утонченный. Ее пафос — условность и относительность любой математической истины.

Любимым философом Гутнера был Гуссерль. Гутнер всегда принимал феноменологическую мысль так близко к сердцу и сознанию, так глубоко ее понимал, что продолжал гуссерлевские идеи в разные области. Он говорил не обязательно о математике — мог говорить и о феноменологической психологии, и о феноменологии вообще.

Его книга «Начало и мотивация научного познания» (я бы назвала ее «Удивление и мысль») направлена против современного скептического учения о том, что всякое познание утилитарно, — сейчас оно является догмой в науках о познании.

Опираясь на учение Хайдеггера о «подручном» (Zuhandene), Гутнер до-познавательную ситуацию выводит из деятельности. Многие философы, сторонники деятельностного подхода, выводят из деятельности всякое познание и даже сознание человека (например, таков был Ж. Пиаже), но в философии присутствует и то, что я называю «обратным деятельностным подходом». А именно, познание и, может быть, даже сознание человека выводится не из деятельности, а из ее остановки, из препятствия, из проблемы (например, об этом писал А. Гелен). На этой же точке зрения стоит Гутнер. Всякий предмет, говорит он, в начале является для нас орудием. Мы умеем им пользоваться, мы учимся достигать каких-то целей с его помощью. Деятельность и орудия, которые в ней участвуют, — это стихия, в которой человек действует еще до того, как у него появляется специфически человеческий разум. Деятельность не отличает человека от животных — они тоже действуют, и некоторые даже умеют применять орудия. До появления речи и современного сознания у предков человека тоже была развитая деятельность.

Книга посвящена той точке, в которой деятельность становится принципиально иной. Эта точка — удивление.